НЧЧК. Командировка - Страница 77

– Подумаешь – проиграл?! Я так даже рад. Они бы еще долго хороводы водили. И вообще, ап-Телемнару можно собой гордиться. Как настоящий герой – нарубил мотопилой в одиночку гору монстров, оттр… овладел прекрасной девой-воительницей…

– К тому же прямо на поле битвы! – воскликнул Меноваззин. – Среди трупов чудовищ и в свете пожарища. По праву победителя, так сказать. Прямо-таки в духе чтимых традиций. А если еще додумаешься, как маньяка поймать, то цены тебе не будет, ап-Телемнар.

– И в следующий раз, ребятки, берите в постель огнетушитель, – по-дружески посоветовал Дзир.

От гогота дровских парней дрогнули стены, а бедная крыска, поджав хвост, забилась под кровать.

А затем, отсмеявшись, командир ДОБРа тревожно оглядел капитана и спросил:

– Светлый, ты за последние сутки хоть что-нибудь жрал?

– Нет, – честно признался тот и жадно поглядел на Вузеллина. – И даже не курил.

Только теперь Эрин почувствовал, как ноет пустой желудок, а от запаха дыма кружится голова.

– Ыть! – поразился Дзир. – Тогда дуй в душ… или что здесь есть, а мы тут пока поколдуем с сухпайком. Иди, иди. Впереди целая ночь, еще успеем обкуриться, как пауки.

Так и получилось.

Смывшего с себя грязь и пот энчечекиста ждали банка мясных консервов, галеты и пачка сигарет. Более того, Дзир лично поджег ему сигарету и вставил в рот, а Меноваззин замазал обезболивающей мазью ранки от укусов зубушек. Ни дать, ни взять настоящее фронтовое братство. Дровские воины как никто умели ценить чужое мужество и отвагу.

– После любовных подвигов самое то, – заверил Эрина старший из близнецов, вручая ему ложку. – Лопай давай и рассказывай, что у вас тут приключилось.

Эльф готов был рассказать все что угодно, лишь бы оставить тему любовных подвигов в стороне. Лучше пока про это вообще не думать. Ему меньше всего хотелось, чтобы их с Нолвэндэ… хм… первый раз… случился в столь… нецивилизованной обстановке. Хотя… скорее всего это был их единственный шанс предпринять что-то в этом направлении. Слишком уж высок самоконтроль у дочери знаменитой своим крутым нравом грифонолетчицы. Коварное сочетание пылкой, страстной натуры и строгого воспитания давало взрывоопасный эффект. В шутке про огнетушитель было гораздо больше смысла, чем можно подумать. И еще неведомо, кто кого оттр…хм… кто кем овладел.

Но не успел Эрин в своем рассказе дойти до посещения МЛТП, как Дзир прервал посиделки.

– Хватит. Завтра будет целый день для психоанализа, – приказным тоном объявил он. – Эрин будет спать, а вы, – дроу окинул строгим взглядом соратников, – найдете укрытие понадежнее, где-нибудь в заброшенном сарае на окраине. И чтобы вас ни одна живая душа не заметила.

Дисциплина в ДОБРе железная, на зависть руководителю любого другого подразделения НЧЧК, а товарищ Дзир держал своих парней в строгости, спуску не давал и пощады не ведал. Пожалуй, его подчиненным даже в голову не приходило, что шефу можно возразить или не выполнить приказ.

– Ложись спать, пчело…рез, – посоветовал он Эринрандиру почти по-отечески. – Чтобы утром голова была свежая.

Темный эльф расположился на полу, не пожелав слушать никаких возражений.

– Я исключительно пострелять, а твое дело – умной головой думать, – объявил он, безбожно кокетничая.

У Дзира, между прочим, за плечами было два университета и несколько запатентованных изобретений в области взрывотехники. К тому же, он стал самым молодым командиром ДОБРа во всей Серединной Империи, а это кое-что да значило. Короче, на роль пушечного мяса дроу ни по каким статьям не подходил.

– Слишком умная голова оказалась, – вздохнул Эрин, вытягиваясь на кровати. – Мозги аж закипели.

– Не вини себя. Это могло с кем угодно случиться. Наведенное безумие – вещь слишком серьезная.

«Спору нет, – подумал ап-Телемнар. – Но паранойя, подозрительность и ревность были мои родные. Если бы в каждом слове или взгляде я не пытался везде и всегда отыскать тайный скрытый смысл, то не случилось бы ни бензопилы, ни бредовых идей насчет заговора. А если бы ни патологическая ревность, то в каждом мужчине, с которым оставалась Нол наедине, я бы не видел удачливого соперника и соблазнителя». Ведь, если признаться честно, то ревновал и к Танку, и к Дарремару, и к Зарину, и к… чучелу дятла, пожалуй, тоже.

– Скажи, а почему это Матроны бросились делать вам портал? – спросил он Дзира.

«А вот и подтверждение! Хроническая подозрительность в чистом виде».

Темный эльф понимающе хмыкнул, зажег себе сигарету и смачно затянулся, прежде чем ответить:

– Поверь, Светлый друг мой, я бы и хотел сказать, но не уполномочен. Хочешь знать что, как и почему – обращайся непосредственно к На-Гайне. Может быть, мамочка и сподобится на откровенный разговор. Но, скорее всего, пошлет подальше. Очень вежливо и даже изысканно.

Осмелиться требовать объяснений у дровской Матроны – все равно, что испытывать свой череп на прочность, кидаясь вниз головой с сорокового этажа. Либо помрешь от страха, пока долетишь, либо размажешься по пейзажу.

– Одно тебе скажу – ничего плохого на уме у Матрон нету. Так что можешь Нол ко мне и остальным парням не ревновать.

– Я и не ревновал! – вяло вспылил Эрин.

– Расскажи это Ытхановой жене, ага? Она точно поверит, – хихикнул Дзир.

И снова прав неукротимый борец с магическим терроризмом. Было дело.

– Похоже, я на три года вперед отревновался, – вздохнул энчечекист, умащиваясь поудобнее на тощей, как зад главного бухгалтера «Ёлочек», подушке. – Стыдно вспомнить теперь.

– Ох, не зарекайся, Светлый мой. С такой женщиной тебе еще придется потерзаться смутными сомнениями. И неоднократно.